[[mio-no]]

Сын напейсал!" *д*

03.04.2011 в 21:30

Пишет  Цианид.:

Пап, я тебя люблю, ага. Ты самый лучший, чесно.
С днём рождения тебя, всего-всего.
Твой сын-мудак.

О коварстве снега.

Снег, такой пушистый-пушистый, кошачьими лапками закрывает глаза, шепчет что-то успокаивающее. У снежинок смешные лица – они танцуют танго на ветру, они такие наивные. Снежинки падают с серого неба, и Мио поднимает глаза, рассматривает ватную поверхность, вздыхает. Вязкая, нескончаемая серость так угнетает, так печалит. Как можно там жить – думает он, поправляя шерстистый шарф. А снежинки всё падают и падают, и им всё равно, что сейчас – весна. Им не жалко того, кто потерялся в белоснежно-сером мире снегопада, ведь они танцуют танго на ветру – задувают невидимые свечи, им не до глупых людей.

-Всё будет хорошо, ты только не расстраивайся, всё будет..
-Да к чёрту это «всё».

Холодно. Так холодно, что одна мысль о тепле заставляет измученное тело содрогаться в судорогах. Снег такой коварный – облепляет ноги, превращает в ледяную статую – настолько мокрый и холодный. Мио сомневается – дождь или снег, метель или буря? Бред, это просто бред, больная фантазия старца-учёного, запертого как принцесса в башне. Тонкие пальцы ослабли, но не настолько, чтобы потерять тонкий лист. Уже порядком потрёпанный, чернила потекли – но всё равно виден профиль, длинные волосы и грустный взгляд.Она никогда не улыбается, как далёкая звезда – всегда холодная и неприступная. Мио ищет её всю жизнь и не может найти, в то время как глупые снежинки шепчут на ухо такой простой вывод: «Она не существует».

-Что значит к чёрту!? Вставай, ты же не можешь сдаться, ты должен..
-Я никому ничего не должен. Это все вокруг мне поголовно должны.

Наверное, это глупо – уходить, не предупредив. Просто оставить на комоде записку и накрыть тёплым пледом – до весны. До настоящей весны, с капелью, перезвоном колокольчиков на ветру, с ярко-голубым небом. Но за окном белый, чистый лист – никто не может даже каплю чернил обронить на него, смертным не позволено вникать в тайны бытия. Они же смертные. Им разрешено только одно – искать свой идеал, путаясь в бесконечной паутине лжи и соблазна. Мио уходит, чтобы найти, уходит, чтобы потерять. Ведь потерять – легче всего. А снежинки шепчут – «Не думай ни о чём», они танцуют танго на костях тех, кто потерял то, что стремился найти. Наивные.

-Ради чего ты живёшь?
-Угадай с трёх раз.

-Папа?
Снежные иллюзии выглядят как настоящие – правда, будто на белом листе мазнуло голубой краской. Тонкая, дрожащая фигурка перед глазами – это же только снится, правда? Сын остался дома, спать под тяжёлым пуховым пледом и видеть весенние, яркие сны. Но нет – маленькие ладошки отогревают замёрзшие щёки, а тонкий, детский голосок отчаянно шепчет, приподнимается на носочки детская фигурка:
-Не уходи искать её, пожалуйста, не оставляй меня.
-Больше не буду, обещаю, - снежинки бьются о невидимую преграду и натыкаются на такой же холодный взгляд серо-голубых глаз. «Сегодня ты выиграл, мальчик», - шепчут они, заунывно кружась в воздухе. А где-то за городом распускается сирень.